Все началось с инцидента в субботу 5.06.2010, когда два адвоката ворвались в кабинет прокурора в городе Танта на юге Египта и успели нанести тому несколько пощечин до того, как их выдворила охрана.
Прокурор подал на обидчиков в суд и через несколько дней адвокаты были приговорены к лишению свободы на 5 лет и крупному штрафу. Профсоюз адвокатов Египта посчитал такое наказание чрезмерно суровым и призвал своих членов к бессрочной забастовке. Работа судов по всей стране оказалась практически парализованной из-за отказа адвокатов участвовать в заседаниях.
Что именно оказалось предметом ссоры остается догадываться, но реакция юридического профессионального сообщества страны впечатляет. «Мы опасаемся за будущее нашей профессии» сказал председатель адвокатского профсоюза Хамди Халива.
Адковаты не оправдывают действия своих коллег, но требуют отмены скоропалительного жестокого приговора и проведения тщательного профессионального расследования. По мнению главы профсоюза, такой проступок не заслуживает тюремного заключения и нужно, чтобы ответственность разделили обе стороны конфликта.
По мнению наблюдателей, отношения между судьями и сотрудниками прокуратуры с одной стороны и адвокатами — с другой накалились до предела и угрожают серьезными сбоями во всей египетской судебной системе.
Это весьма показательный пример противостояния профессиональных корпораций внутри одной страны. Адвокаты, представляющие интересы своих клиентов в суде, более других заинтересованы в соблюдении законности судьями и прокурорами. Благодаря единым установленным правилам игры и существует профессия адвоката. И, как показывает описанный выше пример, будучи организованной, профессиональная юридическая корпорация может оказывать очень серьезное влияние на судебную систему в масштабах страны.
В профсоюзе адвокатов Египта (население 80 млн. человек) состоит 275.000 членов.
В России, например, насчитывается не более 60.000 адвокатов, при этом влияние этой корпорации в профессиональной сфере достаточно низкое. Единственный плюс этой организации заключается в том, что она все-таки существует и, в общем, неплохо организована.
Однако основные финансовые потоки обходят российских адвокатов стороной, так как во-первых, в отличие от других стран в России нет адвокатской монополии на судебное представительство и, во-вторых, в России никак не ограничена деятельность иностранных юристов, что вкупе с несовершенством российского законодательства также ведет к оттоку финансовых потоков из национальной юридической сферы.
Поэтому в России нет сколько-нибудь влиятельной профессиональной юридической корпорации, способной изменить положение дел, например, в судебной системе страны, а закрепление сущестующего положения при вступлении в ВТО сделает возможность каких-либо изменений весьма призрачной.
Тем не менее, в России готовится ряд законов, предусматривающих введение, например, адвокатской монополии на судебное представительство и учреждение квалификационных экзаменов для юридической профессии. Эти нововведения стали бы необходимыми признаками существования юридической профессии как самостоятельной отрасли.
Однако обсуждение законопроектов встречает ожесточенное сопротивление со стороны так называемого "неадвокатского лобби", протестующего против усиления позиций национальных адвокатов, которые действительно, в массе своей не отличаются высокими доходами и уровнем квалификации.
Тем не менее, если будет осознана необходимость создания или усиления действительно влиятельной национальной юридической корпорации, то она будет создаваться на основе адвокатского сообщества, как единственно реально действующей структуре в проф. сообществе. Других просто нет.
В России огромное количество юристов, но они никак не организованы. В ходе сравнительно недавних событий, когда беременную женщину-юриста держали в тюрьме, или когда юрист в расцвете лет погиб в СИЗО, каких-либо заметных организованных акций со стороны юридического сообщества отмечено не было.
С другой стороны, Россия это не Египет, и организованная группа граждан, напавшая по предварительному сговору на представителя власти в виде прокурора, была бы незамедлительно признана террористической или, по крайней мере, экстремистской и получила бы еще более жесткое наказание.
Ваши комментарии »» | 