«Правосудие превратилось бы в юридическую фикцию, если бы судебное разбирательство не предполагало в качестве обязательной составляющей неукоснительное исполнение вступившего в законную силу судебного решения. Тем не менее, в настоящее время судебные решения нередко не исполняются. Около 80% всех поступающих в Европейский Суд по правам человека жалоб из Российской Федерации связаны именно с тем, что решения российских судов остались не исполнены. Со своей стороны, Европейский Суд по правам человека исходит из того, что неисполненные решения суда нельзя считать состоявшимися…» Из доклада Уполномоченного по правам человека в РФ за 2007 год.
С каждым годом все больше и больше граждан обращаются в поисках справедливости и справедливого правосудия в Европейский Суд по правам человека (далее ЕСПЧ). Поистине пророческими кажутся слова великого российского цивилиста И.А. Покровского, написанные в книге «Государство и человечество»: «…История не хочет остановиться. Она ставит на очередь вопрос о правовой организации всего человечества и общечеловеческого суда… Наступит момент, когда на этом форуме… сможет выступить в качестве истца против своего государства и отдельный человек… Через оболочку государства протянет свои руки личность ко всему человечеству, на государственную совесть будет апеллировать к совести общечеловеческой, и в этой апелляции неотъемлемые права личности найдут себе наивысшую санкцию, которая только возможно для них здесь – на нашей грешной, но правды ищущей и по правде тоскующей земле». [1]
Право на обращение в межгосударственные органы для граждан России возникло с 1 января 1992 г., когда для СССР[2] вступил в силу Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах.[3] При принятии Конституции РФ право на обращение в межгосударственные органы было закреплено в качестве конституционной нормы (ч. 3 ст. 46 Конституции РФ). В настоящее время, граждане России могут направлять помимо Комитета по правам человека[4] и ЕСПЧ[5] также свои индивидуальные жалобы в соответствии со статьей 14 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации[6] в Комитет по ликвидации расовой дискриминации[7] и на основании Факультативного протокола[8] к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации[9] в отношении женщин в Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин.
Хотя, по определенным причинам наибольшее количество обращений от граждан направляется в ЕСПЧ. Возможно, именно поэтому наиболее остро стоит вопрос с исполнением именно решений[10] ЕСПЧ, а не других межгосударственных органов,[11] в судах общей юрисдикции, рассматривающих гражданские дела. В частности, в докладе Уполномоченного по правам человека в РФ за 2007 год было обращено внимание, что «в процессе рассмотрения поступающих жалоб и обращений Уполномоченному приходится также сталкиваться со случаями неисполнения российскими судами решений Европейского Суда по правам человека со ссылкой на отсутствие необходимых для этого механизмов».
В данной части доклада Уполномоченного по правам человека в РФ речь идет о принятии индивидуальных мер при исполнении Постановлений ЕСПЧ, когда заявители жалоб в ЕСПЧ пытаются на основе вынесенных ЕСПЧ Постановлений пересмотреть ранее вынесенные судебные акты в судах общей юрисдикции.
Поскольку в судах общей юрисдикции традиционно к гражданским делам относятся также споры, вытекающие из публичных правоотношений, полагаем, возможным ограничиться в данной статье лишь вопросом о пересмотре судебных актов, вынесенных судами общей юрисдикции при рассмотрении споров, вытекающих из публичных правоотношений, в связи с установлением ЕСПЧ нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенции). Тем более, что ЕСПЧ чаще всего рассматривает вопросы о нарушении Конвенции именно в гражданских делах, рассмотренных российскими судами, где ответчиком (предполагаемым нарушителем Конвенции) выступает государство. Дела, где субъектами спора в российских судах были негосударственные организации, попадают в ЕСПЧ чаще всего лишь при нарушении ст. 6 Конвенции, то есть, когда в качестве нарушителя Конвенции выступают национальные суды. Это конечно не означает, что суды намеренно нарушают нормы Конвенции. Причиной нарушения Конвенции может быть, в том числе, применение законодательства РФ, не приведенного в соответствии с европейскими стандартами.
Вернемся к возможности пересмотра судебных актов, вынесенных российскими судами общей юрисдикции по результатам рассмотрения споров, вытекающих из публичных правоотношений, в связи с установлением ЕСПЧ нарушения Конвенции, в качестве одного из возможных возражений для такого пересмотра могут выдвинуть довод о том, что отмена вступившего в законную силу решения в порядке пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, может быть нарушением принципа правовой определенности в соответствии с толкованиями ЕСПЧ.
В Постановлении по делу «Праведная против РФ»[12] ЕСПЧ указал, что процедура пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам схожа с подобными процедурами, существующими в других правовых системах многих стран - членов Совета Европы, что данная процедура сама по себе не противоречит принципу правовой определенности в тех случаях, когда она используется для исправления судебных ошибок.
Соответственно, использование данной процедуры при необходимости исправления судебных ошибок в судебных актах, незащитивших от нарушения Конвенции, после того, как ЕСПЧ, установил нарушение Конвенции, не должно нарушать принцип правовой определенности[13]. Тем более, что в споре из публичных правоотношений, когда суд не защитил надлежащим образом от нарушения прав и свобод, гарантируемых Конвенцией, нельзя говорить том, что государственный орган приобрел какое-либо право в суде. Нельзя обрести право на нарушение прав и свобод человека. Все государственные органы в своей деятельности связаны целевыми установками Конституции РФ - «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства» (ст.2 Конституции РФ).
Согласно российской Конституции права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст.18 Конституции РФ).
В Постановлении от 19 марта 1997 года по делу "Хорнсби против Греции" (Hornsby v. Greece.) ЕСПЧ обращал внимание на то, что государственная администрация - это элемент правового государства, и ее интересы идентичны целям надлежащего отправления правосудия.
Таким образом, государственные органы должны быть заинтересованы в пересмотре судебных актов и восстановлении нарушенных прав и свобод, гарантированных Конвенцией, не в меньшей степени, чем суды, на которых лежит ответственность по защите прав и свобод человека и гражданина.
Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» указал, что «выполнение постановлений, касающихся РФ, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, чтобы предупредить повторение подобных нарушений. Суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств государства, следующих из участия России в Конвенции».
Возможные возражения о нарушении отменой, вступившего в законную силу решения в порядке пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, принципа правовой определенности, могут быть отвергнуты помимо, вышеизложенных доводов, ссылкой на ст. 46 Конвенции и ст. 45 Конституции РФ. Ст. 46 Конвенции обязывает государства-участники исполнять Постановления ЕСПЧ, а ст. 45 Конституции РФ гарантирует государственную защиту прав и свобод человека и гражданина. Что, на наш взгляд, охватывает ситуацию, когда нарушение прав и свобод обнаружено межгосударственными органами, тем более, что право на обращение в межгосударственные органы также гарантировано Конституцией РФ (ч. 3 ст. 46 Конституции РФ).
Другим возможным возражением может быть утверждение, что нарушение Конвенции есть также нарушение принципа законности, поскольку Конвенция является частью правовой системы РФ, судьи должны применять ее нормы правильно. По мнению профессора В.В.Ершова нарушение норм Конвенции, скорее всего, по своей природе ближе всего к нарушению норм материального права, влекущему за собой нарушение прав и свобод человека и отмену судебного решения.[14] Соответственно, такое нарушение должно быть предметом рассмотрения вышестоящего суда. Однако, если раньше существовала возможность обратиться в надзорную инстанцию и по истечении нескольких лет,[15] то в настоящий момент обращение в надзорную инстанцию ограничено сроком в шесть месяцев со дня их вступления в законную силу при условии, что были исчерпаны иные установленные ГПК РФ способы обжалования судебного постановления до дня его вступления в законную силу (ч.2 ст.376 ГПК РФ). Причем восстановление данного срока может иметь место лишь в исключительных случаях, когда суд признает уважительными причины его пропуска по обстоятельствам, объективно исключающим возможность подачи надзорной жалобы в установленный срок (тяжелая болезнь лица, подающего надзорную жалобу, его беспомощное состояние и другое), и эти обстоятельства имели место в период не позднее одного года со дня вступления обжалуемого судебного постановления в законную силу.
Таким образом, наличие жестко установленных процессуальных сроков для обращения в надзорную инстанцию становится непреодолимым барьером для использования данного способа в качестве пересмотра судебных актов в связи с установлением ЕСПЧ нарушения положений Конвенции, по крайней мере, в том виде, в котором данная процедура предусмотрена в ГПК РФ. Кроме того, возможность рассмотрения дела по существу в надзорном производстве по настоящее время очень сильно зависит от дискреции судьи, рассматривающего надзорную жалобу.
Несколько лет назад, Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, выступая в эфире "Эха Москвы",[16] оценивая систему пересмотра судебных актов в порядке надзора предполагал, что "может мы придем к тому, что надзора не будет, но тогда нужно систему приводить к тому, чтобы была возможность пересмотра по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в нормальном цивилизованном русле, потому что сейчас, при таком соединении многое блокировано и по одной процедуре, и по другой".
После изменений в ГПК РФ надзорная инстанция не стала полновесной инстанцией, а стала фактически недоступной для большинства граждан. Так, ознакомление со статистикой Верховного Суда РФ показывает, что не более 1 % жалоб рассмотрено по существу в надзорной инстанции[17]. В то же время, в гражданском процессе не появилось процедуры пересмотра в связи с новыми обстоятельствами, да и процедура пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам изменилась лишь частично, за счет включения в перечень вновь открывшихся обстоятельств признание Конституционным Судом РФ не соответствующим Конституции РФ закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения, по которому заявитель обращался в Конституционный Суд РФ. Да и данное изменение было сделано без учета правовых позиций Конституционного Суда РФ. Согласно которых из положений части третьей статьи 79 и части второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" следует, что постановление Конституционного Суда РФ обладает обратной силой в отношении дел обратившихся в Конституционный Суд РФ граждан, объединений граждан (организаций), а также в отношении неисполненных решений, вынесенных до принятия этого постановления.[18] Законодателем при внесении изменений в ГПК РФ опущена, либо проигнорирована ситуация, когда Конституционный Суд РФ выявляет конституционно-правовой смысл оспариваемых норм без установления их не соответствия Конституции.
Таким образом, процедуры пересмотра судебных ошибок в настоящее время еще далеки от совершенства. Возможно, этим объясняется большое количество жалоб в Конституционный Суд РФ с просьбой проверить конституционность ст.392 ГПК РФ. За сравнительное небольшое количество время существования было подано более 30 жалоб, в которых в том или ином ракурсе ставился вопрос о соответствии Конституции РФ ст.392 ГПК РФ, но Конституционный Суд РФ по всем данным жалобам ограничивался вынесением определений.[19] В части жалоб ставился вопрос о неправильном применении норм ст. 392 ГПК РФ судами, а в некоторых ставился вопрос об ограниченности ст. 392 ГПК РФ В том числе, неоднократно обжаловалось отсутствие в ст. 392 ГПК РФ процессуально закрепленной возможности пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с выявлением Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла в нормах, оспоренных в Конституционный Суд РФ, без признания их неконституционными.
Однако, Конституционный Суд РФ полагал при рассмотрении данных жалоб достаточным обратить внимание на то, что он уже неоднократно указывал, что конституционно-правовое истолкование правовых норм, данное Конституционным Судом РФ, согласно части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" во взаимосвязи с его статьями 3, 6, 36, 79, 85, 86, 87, 96 и 100, является общеобязательным, в том числе для судов, и что поэтому правоприменительные решения, основанные на акте, который хотя и не был признан не соответствующим Конституции Российской Федерации в результате разрешения дела в конституционном судопроизводстве, но которому в ходе применения по конкретному делу суд общей юрисдикции придал истолкование, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, подлежат пересмотру в установленном законом порядке. Пересмотр судебных решений в связи с признанием нормы неконституционной возможен, в частности, как в порядке судебного надзора, так и по вновь открывшимся обстоятельствам. Пересмотру решений иных, кроме судов, правоприменительных органов служит институт обжалования в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан[20].
Конституционный Суд РФ также полагает, что в случае вынесения судом акта, находящегося в противоречии с толкованиями Конституционного Суда РФ, то это является основанием для отмены такого акта вышестоящим судом, а не для рассмотрения вопроса о конституционности ст.392 ГПК РФ, которая сама по себе, как направленная на установление дополнительных процессуальных гарантий лиц, участвующих в деле, и предназначенная для пересмотра судебных постановлений при наличии особых к тому оснований, предусмотренных данной статьей, не может рассматриваться как нарушающая конституционные права и свободы граждан[21].
Позиция на первый взгляд логичная, с игнорированием правовых позиций Конституционного Суда РФ должны справляться вышестоящие суды, а не сам Конституционный Суд РФ. Действительно суды обязаны руководствоваться толкованиями Конституционного Суда РФ. Но практика[22] показывает, что суды при разрешении вопроса о пересмотре судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам в связи выявлением Конституционным Судом РФ конституционно-правовой смысла норм без установления их не соответствия Конституции, уклоняются от рассмотрения правовых позиций Конституционного Суда РФ о необходимости пересмотра в соответствии с нормами ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» и переводят обсуждение в плоскость является ли данное обстоятельство вновь открывшимся по смыслу ст.392 ГПК РФ. Конечно же, такой способ, когда суд подменяет доводы сторон, и выносит суждение по другому доводу, нельзя назвать свойственным справедливому правосудию, скорей наоборот, такой способ – это свидетельство отсутствия справедливого правосудия. Но спросите любого практикующего юриста в России, не было ли таких случаев в его практике, и он приведет не один пример использования такого способа судом. Применение такого способа действует очень разрушительно для лиц, которые не являются профессиональными представителями в суде и соответственно, ожидающими от суда справедливости, а не юридических уловок. Впрочем, и профессионалам бывает в такой ситуации тяжело, поскольку вышестоящие суды, вслед за судами ординарных инстанций пишут в судебных постановлениях, что приведенное заявителем обстоятельство не является вновь открывшимся по смыслу ст. 392 ГПК РФ, оснований для отмены судебного решения нет … То есть, также, оценивая лишь возможность применения ст. 392 ГПК РФ. Является ли это свидетельством неправосудности судебного акта? Конечно же, является, но с небольшой оговоркой, что такое судебное постановление, вступившее в законную силу и не отмененное является обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Безусловно, такие судебные акты должны отменяться вышестоящими судами, но вышестоящие суды в системе судов общей юрисдикции и сами порой игнорируют акты Конституционного Суда РФ, полагая, что ст.392 ГПК РФ дает им на это право.
В рассмотренной выше ситуации существуют две проблемы: первая нами уже обозначенная – это отправление правосудия несправедливым образом, которая должна быть разрешена вышестоящими судами, которые и должны прекратить порочную практику и должны отменять судебные акты нижестоящих судов, когда суды не надлежащим образом выносят судебные акты, игнорируя доводы сторон, не давая им оценки. Вынесение немотивированных актов должно считаться грубым процессуальным нарушением. [23] Вторая проблема это сложившаяся практика в судах общей юрисдикции толкования ст. 392 ГПК РФ, как содержащей конечный перечень оснований для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам. В настоящее время, в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ нет понятия «обыкновение судебной практики», но в ст. 74 данного закона содержится положение о том, что Конституционный Суд РФ принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой. Соответственно, Конституционный Суд РФ вполне мог бы рассмотреть вопрос о конституционности ст.392 ГПК РФ, оценивая смысл данной статьи с учетом сложившейся правоприменительной практики, разрешив вторую проблему. Как сделал это в отношении ч.6 ст. 311 АПК в Определение Конституционного Суда РФ от 27 мая 2004 г. N 211-О.[24] Поскольку хотя сама по себе статья 392 ГПК РФ, устанавливающая основания для особой процедуры проверки судебных постановлений - пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, не может рассматриваться как нарушающая конституционные права и свободы, но с учетом сложившейся правоприменительной практикой, которая толкует ее, как содержащую исчерпывающий перечень вновь открывшихся обстоятельств, можно говорить, что данная статья нарушает в некоторых случаях права и свободы. Потому, что для исправления судебных ошибок, допущенных, вследствие применения судом неконституционного толкования нормы права, законодательство не предоставляет никакой процессуальной формы. Поскольку другие формы проверки решений вышестоящими судами общей юрисдикции - апелляционное или кассационное производство, а также пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений в порядке надзора не могут быть в данном случае эффективными средствами судебной защиты. Как мы уже писали выше, короткие процессуальные сроки препятствуют этому, а процедуры возобновления производства в связи с новыми обстоятельствами в ГПК РФ не предусмотрено.
Надо отметить, что в отсутствие, закрепленной в ГПК РФ процессуальной формы для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, в связи выявлением Конституционным Судом РФ конституционно-правовой смысла норм без установления их не соответствия Конституции, позиция заявителя в судах общей юрисдикции ослабляется, в том числе, и правовыми позициями Конституционного Суда РФ, согласно которых «Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому право на судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1), не предполагает возможность для гражданина по собственному усмотрению выбирать способ и процедуру судебного оспаривания - они определяются федеральными законами, к числу которых относится и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации». [25]
Хотя, конечно же, данные правовые позиции не могут быть основанием для игнорирования правовых позиций Конституционного Суда РФ о необходимости пересмотра судебных актов в связи выявлением Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла норм без установления их не соответствия Конституции[26].
Однако, вышеуказанные опасения имеют прямое отношение к основной теме статьи – к пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с установлением ЕСПЧ нарушения Конвенции. Существуют случаи, когда суды общей юрисдикции отказывают в пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с установлением ЕСПЧ нарушения Конвенции, ссылаясь на то, что в ст. 392 ГПК РФ содержится исчерпывающий перечень обстоятельств, служащих основанием для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам[27].
Среди большого количества определений Конституционного Суда РФ, вынесенных по жалобам на ст. 392 ГПК РФ была обнаружена также жалоба с требованием признать часть вторую статьи 392 ГПК Российской Федерации, содержащую перечень оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, противоречащей статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку она препятствует пересмотру решения суда общей юрисдикции по вновь открывшимся обстоятельствам в случае, когда таким обстоятельством является судебная ошибка, установленная решением ЕСПЧ, вынесенным по жалобе заявителя. Так в Определении Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 757-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Федотовой Елены Юрьевны на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" было указано, что Определением Таганрогского городского суда Ростовской области от 5 декабря 2006 года было отказано в удовлетворении заявления гражданки Е.Ю. Федотовой о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решения того же суда от 16 октября 2000 года по ее иску об истребовании имущества из чужого незаконного владения и о взыскании убытков, где она в качестве вновь открывшегося обстоятельства указывала принятие 13 апреля 2006 года ЕСПЧ Постановления по ее жалобе, которым установлено, что судебное решение было принято незаконным составом суда.
В данном Определении Конституционного Суда РФ содержатся сведения, что в своей жалобе в Конституционный Суд РФ Е.Ю. Федотова просила признать часть вторую статьи 392 ГПК Российской Федерации, содержащую перечень оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, противоречащей статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку она препятствует пересмотру решения суда общей юрисдикции по вновь открывшимся обстоятельствам в случае, когда таким обстоятельством является судебная ошибка, установленная решением ЕСПЧ, вынесенным по жалобе заявителя.
Такое изложение предмета жалобы Федотовой находится в некотором противоречии с описанием предмета обращения Федотовой в Таганрогский городской суд в изложении Конституционного Суда РФ. А именно из описания производства по вновь открывшимся обстоятельствам в Таганрогском городском суде следует, что Федотова указывала в качестве вновь открывшихся обстоятельств решение ЕСПЧ, а из описания жалобы в Конституционный Суд РФ следует, что она указывает в качестве вновь открывшихся обстоятельств уже иное обстоятельство - судебная ошибка, установленная решением ЕСПЧ, вынесенным по жалобе заявителя. Конечно же, это совсем разные обстоятельства. В первом случае, вынесение Постановление ЕСПЧ является юридическим фактом, свидетельствующем о деликте со стороны России – нарушении Конвенции. Во втором случае, подразумевается, что в качестве вновь открывшегося обстоятельства выступает факт установления в Постановлении ЕСПЧ нарушения процессуального закона РФ. То есть, налицо серьезное изменение правовой аргументации заявителем, либо это обычное явление подмены предмета жалобы на другой, более удобный для рассмотрения. Полагаем далее неуместным строить различные предположения по данному поводу, лишь укажем, что это, на наш взгляд, серьезнейшим образом повлияло на результат рассмотрения жалобы.
Конституционный Суд РФ, изучив представленные Е.Ю. Федотовой материалы, не нашел оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению, указав, среди прочего, что сама по себе оспариваемая норма не препятствует пересмотру судебного акта в целях исправления судебной ошибки в связи с принятием ЕСПЧ иного решения по жалобе гражданина. Однако же, суды общей юрисдикции дают иное толкование ст. 392 ГПК РФ, так например, в определении судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 28.04.2008 делается противоположный вывод о том, что перечень обстоятельств для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, установленный в ст. 392 ГПК РФ является исчерпывающим и поэтому, полагая законным и обоснованным определение первой инстанции, которым было отказано в пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам в связи вынесением Постановления ЕСПЧ, установившего нарушение Конвенции в деле заявителя.
В тоже время, весьма трудно сказать, что Конституционный Суд РФ дал в цитируемом Определении конституционно-правовое толкование ст. 392 ГПК РФ. Скорей всего выражение «сама по себе оспариваемая норма не препятствует пересмотру судебного акта в целях исправления судебной ошибки в связи с принятием ЕСПЧ иного решения по жалобе гражданина» все же не является основанием решения («ratio decidendi»), является всего лишь попутно сказанным («obiter dictum»). К такому выводу мы пришли, учитывая, что оно содержится в отказном определении, которое вынесено не по результатам рассмотрения жалобы по существу и не содержащим в себе в качестве оснований ссылок на уже ранее сформированные правовые позиции Конституционного Суда РФ. Полагаем, что основанием для отказа в рассмотрении жалобы явилось то, что, анализируя представленные материалы Конституционный Суд РФ пришел к выводу, о том, что судебное решение, о пересмотре которого по вновь открывшимся обстоятельствам просила заявительница, было вынесено с существенным нарушением норм процессуального права (незаконным составом суда), и такое нарушение является основанием для обращения в суд надзорной инстанции с соответствующей жалобой, поскольку для исправления судебных ошибок, допущенных вследствие нарушения или неправильного применения судом норм права, законодательство предусматривает другие формы проверки вступивших в законную силу решений вышестоящими судами общей юрисдикции - пересмотр судебных постановлений в порядке надзора.
Соответственно, Конституционный Суд РФ отказал в рассмотрении жалобы, указав, что проверка правильности выбора и применения правовых норм при рассмотрении конкретного дела судом общей юрисдикции и тем самым - законности и обоснованности судебного решения к полномочиям Конституционного Суда РФ, установленным в статье 125 Конституции РФ и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относится.
Таким образом, Конституционный Суд РФ уклонился от рассмотрения жалобы по существу, полагая, что нет проблемы с вопросом о пересмотре судебного акта в порядке надзора, если судебная ошибка, установлена решением ЕСПЧ, вынесенным по жалобе заявителя. Напоминаем, что Конституционный Суд не рассматривал вопрос о соответствии Конституции РФ ст. 392 ГПК РФ, как содержащей исчерпывающий перечень оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных актов и препятствующей пересмотру решения суда общей юрисдикции по вновь открывшимся обстоятельствам в случае, когда таким обстоятельством является Постановление ЕСПЧ, вынесенное по жалобе заявителя.
Возможно, вынесение Определения Конституционного Суда РФ в такой редакции было вызвано критикой процессуалистов правовых позиций Конституционного Суда РФ, предусматривающих возможность пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам при обнаружении судебной ошибки (Постановление Конституционного Суда РФ № 5-П от 3 февраля 1998 г. ). Возможно, причиной отказа в рассмотрении жалобы было также то, что на следующий день после оглашения Конституционным Судом РФ Постановления №2-П от 5 февраля 2007 "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан", было принято Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 4 от 6 февраля 2007 г. «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации».[28] В предложенном Верховным Судом РФ законопроекте было предусмотрено внесение изменений в ст.392 ГПК РФ, в том числе, дополнением перечня вновь открывшихся обстоятельств фактом установления ЕСПЧ нарушения Конвенции в деле заявителя.
Данный законопроект был представлен Уполномоченным РФ при ЕСПЧ на 1007 заседании Комитета Министров Совета Европы, состоявшемся 15-17 октября 2007 года в качестве общих мер по исполнению постановлений ЕСПЧ группы "Рябых".
Полагаем, что Конституционный Суд РФ знал о том, что Государственная Дума РФ 7 ноября 2007 года приняла предложенный Верховным Судом РФ проект изменений в ГПК РФ в первом чтении. Свидетельством тому может быть то, что в выступлении на круглом столе в ЕСПЧ 29 ноября 2007 г. Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, затрагивая вопрос исполнения решений ЕСПЧ упомянул данный законопроект, обратив внимание на то, что данным законопроектом предусмотрено внесение изменений в ГПК РФ, согласно которым вынесение постановления ЕСПЧ по делу заявителя является основанием для пересмотра вынесенных по делу судебным постановлением по вновь открывшимся обстоятельствам.[29]
Однако, по всей видимости, Конституционному Суду РФ не было известно, что уже ко второму чтению данное основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам было исключено из законопроекта[30], и уже 14 ноября 2007 закон был принят во втором чтении без упоминания в тексте законопроекта данного основания для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам.[31]
В принятом законе[32] также отсутствует упоминание о таком основании для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, как вынесение постановления ЕСПЧ по делу заявителя. В тоже время, жестко установленные пресекательные сроки для обращения в надзорную инстанцию и ограничение оснований для восстановления сроков делает невозможным пересмотр судебного акта в порядке надзора, поскольку рассмотрение дела в ЕСПЧ занимает значительно больше времени чем, установленный срок для обращения в надзорную инстанцию. Соответственно, даже если согласиться с тем что, на момент вынесения Определения Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 757-О-О была возможность пересмотра судебных актов в порядке надзора, после обнаружения судебной ошибки в ходе разбирательства в ЕСПЧ, то в настоящий момент она утрачена. И в настоящий момент к ст. 392 ГПК РФ применимы правовые позиции, изложенные в Определении Конституционного Суда РФ от 9 апреля 2002 г. N 28-О : «…. процессуальный закон, устанавливая порядок возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам как особой стадии судопроизводства, призванной устранить допущенные при рассмотрении дела судебные ошибки, которые не были или не могли быть выявлены ранее, не может вводить такое ограничение круга оснований для возобновления дела и такое ограничение полномочия судов по проверке этих оснований, которые делали бы невозможным исправление допущенных судебных ошибок и восстановление нарушенных прав и законных интересов граждан и иных лиц».
Более того, полагаем несколько неправильным указанием в качестве вновь открывшегося обстоятельства «судебной ошибки, установленной в Постановлении ЕСПЧ». Полагаем, что все же правильней будет ранее использованный законодателем подход, когда он указывал в качестве вновь открывшихся обстоятельств «установленное ЕСПЧ нарушение положений Конвенции при рассмотрении судом РФ конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека». То есть, деликт – нарушение прав и свобод человека государством, а не просто существенное нарушение материального или процессуального права, обнаруженное ЕСПЧ.
При таком подходе, пересмотр судебных актов становится обязательным в силу конституционных гарантий, поскольку сам факт нарушения прав и свобод человека уже включает механизм гарантии государственной защиты (ст.45 Конституции РФ). В том случае, когда национальные суды не обнаружили нарушение прав и свобод человека, а данный факт установлен межгосударственными органами, государственная защита прав и свобод человека также гарантируется ст. 45 Конституции РФ.
Хотя даже если рассматривать в качестве вновь отрывшихся обстоятельств «судебную ошибку, установленную в Постановлении ЕСПЧ», то государственная защита также должна быть предоставлена, поскольку «международная юрисдикция является по отношению к институту пересмотра судебных актов внутри страны – дополнительным средством, обеспечивающим восстановление нарушенного права, исправление судебной ошибки и компенсации причиненного ущерба».[33]
Однако, реализация такой государственной защиты несколько затруднена отсутствием регламентации ее осуществления в гражданском процессе. Помимо того, что возможность такой регламентации в ГПК РФ была упущена при внесении изменении в ГПК РФ на основании проекта Верховного Суда РФ, нам стало известно, что в апреле 2008 года был снят с рассмотрения проект федерального закона № 22649-4 «О внесении изменений в статьи 392 и 395 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации», внесенным депутатами Государственной Думы РФ С.А. Капковым и А.В. Скочем в связи с отзывом автора законопроекта.[34]
Один из авторов законопроекта объяснил свое заявление об отзыве законопроекта ознакомлением с заключениями правовых управлений Правительства и Президента.[35] К сожалению, электронная регистрационная карта на законопроект № 222649-4
«О внесении изменений в статьи 392 и 395 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»[36] не содержит сведений о заключении Правительства РФ и Президента РФ на данный законопроект. На сайте Государственной Думы РФ размещено лишь заключение Правового Управления аппарата Государственной Думы РФ. Из данного заключения видно, что имеются замечания к данному законопроекту, но не содержится предложений по его отклонению. В заключении в частности, указано: «Право Европейского Суда по правам человека проводить проверку федеральных законов на предмет их соответствия Конвенции о защите прав человека и основных свобод и признавать их не соответствующими этой Конвенции вызывает сомнение. Европейский Суд по правам человека, учрежденный Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года), призван принимать решение о нарушении или отсутствии нарушений прав человека, определенных Конвенцией, по конкретным делам заявителей, обратившихся в Суд, и не входит в обсуждение национального законодательства стран, входящих в Совет Европы. Кроме того, из формулировки предлагаемого проектом пункта 6 части второй статьи 392 ГПК РФ остается неясным, идет ли речь только об установленном Европейским судом по правам человека нарушении судом при рассмотрении гражданского дела Конвенции о защите прав человека и основных свобод либо об установленном Европейским судом по правам человека факта применения федерального закона, не соответствующего указанной конвенции, либо о совокупности указанных событий».
Действительно в юрисдикцию ЕСПЧ не входят полномочия по дисквалификации правовых норм стран-участников Конвенции, но известны случаи, когда предметом разбирательства в ЕСПЧ были вопросы соответствия национального законодательства Европейской Конвенции.[37] Но необходимо также учесть, что сам факт присоединения к Европейской Конвенции возлагает на государства- участники обязанность привести свое законодательство в соответствии с Европейскими стандартами. Как было отмечено в Постановлении ЕСПЧ от 24.10 1979 по делу «Винтерверп (Winterwerp) против Нидерландов»: «…само внутреннее законодательство должно соответствовать Конвенции, включая общие принципы, выраженные или подразумеваемые в ней».
Соответственно, ЕСПЧ, рассматривая жалобу о нарушении норм Конвенции, вправе рассмотреть вопрос о соответствии национального законодательства Конвенции, хотя, конечно же, Постановление ЕСПЧ, как правило, не будет содержать в своей резолютивной части положений о дисквалификации норм, не соответствующих Конвенции.[38] Но это не дает право государству игнорировать правовые позиции ЕСПЧ, содержащие в себе толкование норм Конвенции и содержащие выводы о несоответствии норм национальных законов Конвенции. Игнорирование таких правовых позиций равнозначно попытке не исправлять системных ошибок в национальном праве[39] и получать новые и новые Постановления ЕСПЧ, в которых будут устанавливаться нарушения Конвенции.
ЕСПЧ в таких случаях рекомендует правоприменителям не ждать изменения законодательства, а применять нормы Конвенции: «Глобальная реформа, нацеленная на глубокий и последовательный пересмотр всей системы правового регулирования… никоим образом не является предварительным условием соблюдения Конвенции…».[40]
Хотя, сам ЕСПЧ весьма осторожно подходит к вопросам придания его актам обратной силы в гражданских спорах, дабы не нарушить принцип правовой определенности. Но полагаем, что в спорах, возникающих из публичных правоотношений, данные опасения излишни, не должно возникать res judicata в споре с государством при применении неконвенционной нормы. «…Заключая Конвенцию, государства-участники не желали установить взаимные права и обязанности, предназначенные для удовлетворения их национальных интересов, но реализовать цели и идеалы Совета Европы в том виде, в каком они изложены в его Уставе, и установить публичный порядок сообщества свободных демократий Европы для сохранения их общих политических традиций, идеалов свободы и верховенства права. …Изложенные в Конвенции обязательства государств-участников носят в большинстве своем объективный характер, поскольку они стремятся к защите фундаментальных прав частных лиц против их нарушения со стороны договаривавшихся государств, а не к созданию субъективных прав между последними».[41] Этот необычный характер Европейской Конвенции, как международного договора, направленного на создание объективных обязанностей, позволил Председателю Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькину сделать вывод, что «в целом в рамках Большой Европы Конвенция de fakto превращается в общеевропейскую, договорную по своему происхождению, Конституцию основных прав и свобод».[42]
Возможно, именно этим пониманием руководствовался законодатель при описании в УПК РФ процедуры возобновления производства в связи вынесением Постановления ЕСПЧ. Которая в УПК РФ, в частности, предполагает в качестве возобновления производства по делу новое обстоятельство - установление ЕСПЧ нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод (подпункт а пункта 2, части 4 статьи 413 УПК РФ).
Таким образом, вывод сделанный в заключении Правового управления аппарата Государственной Думы РФ далеко не бесспорен. Также как и следующее предложение: «Как и в случае с решением Конституционного Суда Российской Федерации нуждается в ограничении круг гражданских дел, которые могут быть пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с установлением Европейским Судом по правам человека нарушений положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод федеральным законом, примененным российским судом при рассмотрении конкретного гражданского дела. Обращаем внимание, что пункт 7 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации признает в подобных случаях право на пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам только за заявителем, обращение которого в Европейский Суд по правам человека повлекло установление нарушений положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении конкретного дела. Аналогичная оговорка в тексте предлагаемых проектом дополнений в статью 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации была бы уместна».
Данное предложение находится в противоречии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, последовательно воспроизведенным в целом ряде Определений..[43]
В данных Определениях Конституционный Суд РФ, давая толкование положениям ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», ст. 311 АПК РФ и ст. 392 ГПК РФ указывает, что «… как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года N 4-П по делу о проверке конституционности положений статей 371, 374 и 384 УПК РСФСР, решения Конституционного Суда Российской Федерации являются не только материально-правовым основанием для пересмотра ранее принятых судебных актов, но и официальным поводом для возбуждения дела по вновь открывшимся обстоятельствам лишь в отношении тех лиц, которые выступали заявителями в деле, рассматривавшемся Конституционным Судом Российской Федерации. Что же касается лиц, таковыми не являвшимися, но в отношении, которых были применены нормативные положения, получившие в решении Конституционного Суда Российской Федерации конституционно-правовое истолкование, отличное от придававшегося им сложившейся правоприменительной практикой, то такое решение Конституционного Суда Российской Федерации влечет пересмотр (изменение или отмену) основанного на нем судебного акта только в тех случаях, когда он либо не вступил в законную силу, либо вступил в законную силу, но не исполнен или исполнен частично.
То есть, в основу заключения Правового управления были положены неконституционные толкования процедуры пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, что, на наш взгляд, свидетельствует о некоторой поспешности депутатов при отзыве законопроекта. Их предложения вполне имели право на то, что бы превратиться в действующие нормы закона. Но даже если бы действительно предложения и замечания Правового управления были бы правомерными, то и в этом случае не стоило отзывать законопроект, а следовало его лишь доработать.
При рассмотрении данного законопроекта на Совете при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия Экс-Председатель Конституционного Суда РФ, экс – судья ЕСПЧ от РФ В.А. Туманов предложил рассмотреть вопрос отсутствия в ГПК РФ нормы, предусматривающей возможность пересмотра вступившего в силу решения российского суда по тому основанию, что ЕСПЧ в нем нарушение права, гарантированного Конвенцией, с позиции конституционного права в контексте статьи 19 Конституции Российской Федерации, которой твердо закреплен принцип все равны перед судом и соответственно всем должны быть доступны равные средства правовой защиты своих прав и в первую очередь судебной защиты. При таком подходе трудно, например, объяснить почему судебное решение по спору о праве собственности между юридическим лицом и государством, в котором Страсбург усмотрел нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, может стать предметом пересмотра в Арбитражном суде, а решение суда общей юрисдикции по аналогичному спору между гражданином и государством при тех же условиях не подлежит пересмотру и гражданин не может использовать это средство правовой защиты только потому, что рассмотрение спора было в суде общей юрисдикции. Какими серьезными юридическими аргументами (а не соображениями практического характера) можно объяснить эту, мягко говоря, неувязку, ведущую к нарушению конституционного принципа равенства граждан перед судом. По его мнению, все вышесказанное очень серьезный аргумент в пользу включения в ГПК нормы аналогичной той, что содержится в АПК и УПК[44].
Другим важным доводом в пользу срочного внесения изменений в ГПК РФ является тот факт, что отказ в пересмотре судебного судебного акта в связи с установлением ЕСПЧ нарушения Конвенции может быть причиной для вынесения нового Постановления ЕСПЧ в котором будет снова установлено нарушение Конвенции.
В качестве примера можно привести Постановление ЕСПЧ от 4 октября 2007 г. по делу «Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии» против Швейцарии (жалоба № 32772/02).[45]
По ее первоначальной жалобе (№ 24699/94) ЕСПЧ в Постановлении от 28 июня 2001 г. установил нарушение статьи 10 Конвенции в связи с отказом властей Швейцарии разрешить трансляцию телевизионного ролика, выражающего протест против методов промышленного разведения животных. На основании постановления ЕСПЧ ассоциация-заявитель обратилась в Федеральный суд с целью пересмотра решения, запрещающего трансляцию ролика. В 2002 году Федеральный суд отклонил это требование. Ассоциация-заявитель подала новую жалобу в ЕСПЧ.
В новом Постановлении ЕСПЧ обратил внимание на то, что отказ отменить решение, запрещающее трансляцию спорного ролика, представляет собой новое вмешательство в осуществление ассоциацией-заявителем прав, предусмотренных статьей 10 Конвенции. Федеральный суд отклонил ее ходатайство о пересмотре дела на том основании, что она не представила достаточных объяснений относительно «требуемого изменения решения и компенсации». Такой подход представляется чрезмерно формальным, поскольку из обстоятельств дела в целом следовало, что требование ассоциации касалось трансляции спорного ролика, которую Федеральный суд запретил в 1997 году. Более того, Федеральный суд указал, что ассоциация-заявитель не доказала надлежащим образом сохранение интереса в трансляции первоначальной версии ролика. Он фактически занял место ассоциации, решая вопрос о том, имелась ли какая-либо цель в такой трансляции. Однако суд не указал, каким образом изменилась или утратила актуальность общественная дискуссия по вопросу промышленных методов разведения животных по сравнению с 1994 годом, когда ролик первоначально предполагалось транслировать. Таким образом, доводы, приведенные Федеральным судом Швейцарии, учитывая характер дела в целом и важность обеспечения и поддержания в демократическом обществе свободы выражения мнения по вопросам, несомненно, представляющим всеобщий интерес, не были относимы и достаточны для оправдания вмешательства в права заявителя. ЕСПЧ на основании вышеизложенного установил, что допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.[46]
В любом случае, до внесения изменений в ГПК РФ средством для разрешения проблемы пересмотра судебных актов в связи с установлением межгосударственными органами нарушения международного договора является прямое применение судами ст. 45 и ст. 46 Конституции РФ, ст. 2 Пакта либо ст. 46 и 13 Конвенции, ст. 6 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Данный подход вполне соответствует требованиям ст. 31 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" ч. 3 ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» и ч. 4 ст. 11 ГПК РФ и правовым позициям Конституционного Суда РФ, согласно которых правосудие по самой своей сути признается таковым лишь при условии, что оно отвечает закрепленному в Конституции РФ, ее вводных положениях, а также в международно-правовых документах (в частности, в статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, статье 8 Всеобщей декларации прав человека) требованию справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. Ограничение возможности пересмотра судебных решений, не отвечающих требованиям законности, обоснованности и справедливости, имеет следствием нарушение баланса в защите таких конституционных ценностей, как справедливость и правовая определенность, влекущее причинение вреда гарантируемым Конституцией РФ правам и свободам человека и гражданина, защита и восстановление которых являются конституционной целью правосудия.
Необходимо учесть также, что Конституционный Суд РФ, давая толкование ст. 46 Конституции РФ обращает внимание на то, что судебное решение, если существенно значимые обстоятельства события, являющегося предметом исследования, отражены в нем неверно, не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено независимо от того, что послужило причиной его неправосудности - неправомерные действия судьи, судебная ошибка или иные обстоятельства, объективно влияющие на законность, обоснованность и справедливость судебного акта.[47]
Возможно, учитывая необходимость исполнения решений межгосударственных органов, законодатель предусмотрит другую процедуру, нежели пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам. Продолжив тем самым судебную реформу, которая должна была начаться, по мнению профессора Т.Г. Морщаковой, еще в 1973 году - после ратификации Пакта о гражданских и политических правах.[48]
Однако до появления такой новой процедуры, которой может быть пересмотр в связи с исключительными обстоятельствами, на наш взгляд, суды в порядке исполнения Постановлений ЕСПЧ должны пересматривать судебные акты, вынесенные по делам, вытекающим из публичных правоотношений в порядке пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам.
Существует надежда, что все-таки, законодатель разрешит эту проблему надлежащего исполнения решений межгосударственных органов и в частности решений ЕСПЧ. Так на “круглом столе” Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству на тему: “Конституция Российской Федерации как правовая основа развития общества и государства” эта проблема была поднята судьей от России в Международном трибунале Организации Объединённых Наций по морскому праву, почётным президентом Ассоциации международного права, профессором А. Л. Колодкиным.[49] Президентом РФ Медведевым Д.А. в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 5.11.2008г. также обращал внимание на необходимости разрешения проблемы с исполнениями судебных решений, указав, что в конечном счёте будет способствовать усилению национального механизма применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.[50] Об этой проблеме также упомянул Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин в Докладе на VII Всероссийском Съезде судей 2 декабря 2008 г.[51]
Но возможно законодатель вынужден будет сделать это, не потому что на необходимость разрешения этой проблемы обращает внимание юридическая общественность, и не из-за давления органов Совета Европы, а благодаря инициативе граждан и юристов следующих максиме: «Борьба за право есть обязанность управомоченного по отношению к самому себе»[52]. Уже после написания статьи стало известно, что Конституционный Суд РФ принял к рассмотрению жалобу гражданки Е.Ю.Федотовой на нарушение ее конституционных прав положениями раздела IV Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которая просит признать раздел IV Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации «Пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений» несоответствующим части 4 статьи 15, статьи 18 части 1 и 2 статьи 46 Конституции Российской Федерации в той мере в какой он не предоставляет эффективного средства правовой защиты нарушенного права, признанного Конвенцией о защите прав человека, когда факт нарушения такого права, установлен постановлением ЕСПЧ.
Ранее именно ее жалобу Конституционный Суд Российской Федерации на нарушение ее прав ст.392 ГПК РФ отклонил Определением № 757-О-О, краткий комментарий которого содержится выше. Получив текст данного Определения Е.Ю.Федотова
безуспешно обратилась в Таганрогский городской суд с ходатайством о восстановлении срока на подачу надзорных жалоб на состоявшиеся судебные акты, в удовлетворении ходатайств ей было отказано на том основании, что срок на надзорное обжалование установлен в 1 год с момента вступления судебного акта в законную силу, тогда как с момента вступления в законную силу оспариваемых актов прошло порядка 7 лет.
В виду того, что сложилась ситуация при которой достоверно установлено, что определение и решение Таганрогского городского суда от 02.10.2000 и 16.10.2000 соответственно, являются явно незаконными, но отсутствуют доступные эффективные средства правовой процедуры в которой бы можно было бы добиться их пересмотра, Е. Ю. Федотова снова обратилась в ЕСПЧ с жалобой теперь ужен на нарушения ст. 13 Конвенции[53] и в Конституционный Суд РФ о неконституционности раздела IV ГПК РФ.
Полагаем уместным окончить цитатой из книги великого юриста Рудольфа Иеринга: "Вся жизнь права, в общем целом, являет то же зрелище безостановочной борьбы и труда целого народа".[54]
Султанов Айдар Рустэмович, начальник юридического управления ОАО «Нижнекамскнефтехим», судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования
Султанов Айдар Рустэмович (с), 2008г.
[1] Покровский И.А. «Государство и человечество», М., 1919, цит. По книге Покровский И.А. «Основные проблемы гражданского права» М., 2003, стр. 29
[2] Поскольку Россия выступила правопреемником СССР.
[3] Постановление ВС СССР N 2304-I "О присоединении СССР к Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и политических правах"
[4] На основании Факультативного протокола к «Международному пакту о гражданских и политических правах"
[5] На основании Федерального закона от 30.03.98 "О ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод" и ст. 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод"
[6] Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (Нью-Йорк, 7 марта 1966 г.). Текст Конвенции опубликован в Ведомостях Верховного Совета СССР от 18 июня 1969 г. N 25 ст. 219, в сборнике "Действующее международное право" т. 2
[7] См. Постановление ВС СССР от 5 июля 1991 г. N 2306-I "О признании компетенции Комитета по ликвидации расовой дискриминации в соответствии со статьей 14 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Текст постановления опубликован в Ведомостях Верховного Совета СССР, 1991 г., N 29, ст. 844
[8] Факультативный протокол к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (принят Генеральной Ассамблеей ООН 6 октября 1999 года), подписан от имени Российской Федерации в городе Нью-Йорке 8 мая 2001 года. Ратифицирован федеральным законом от 19 июня 2004 г. N 52-ФЗ "О ратификации Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин"
[9] Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (Нью-Йорк, 18 декабря 1979 г.) СССР подписал Конвенцию 17 июля 1980 г. СССР ратифицировал настоящую Конвенцию Указом Президиума ВС СССР от 19 декабря 1980 г. N 3565-Х с оговоркой, сделанной при подписании. Ратификационная грамота СССР депонирована Генеральному секретарю ООН 23 января 1981 г. Вступила в силу для СССР 3 сентября 1981 г., текст Конвенции опубликован в Ведомостях Верховного Совета СССР, 1982 г., N 25 (2151), ст. 464
[10] Окончательное решение, выносимое ЕСПЧ по существу спора, именуется Постановлением, однако, полагаем уместным использовать термин «решение» в отношении окончательных актов вслед за Конституционным Судом РФ (Постановление от 25 марта 2008 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности части 3 статьи 21 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Товарищество застройщиков", открытого акционерного общества "Нижнекамскнефтехим" и открытого акционерного общества "ТНК-ВР Холдинг"; Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан", Определение Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 757-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Федотовой Елены Юрьевны на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации") надеясь, что искушенный читататель не будет путать с решением ЕСПЧ о приемлемости, которое носит промежуточный характер.
[11] Для сравнения, хотя, УК Украины в ч. 3 ст. 382 предусматривает ответственность только за "умышленное невыполнение должностным лицом решения ЕСПЧ, Гражданский процессуальный кодекс Украины в редакции от 16.03.2006 предусмотрел в качестве оснований для обжалования в связи с исключительными обстоятельствами признание судебного решения международным судебным учреждением, юрисдикция которого признана Украиной, таким, которое нарушает международные обязательства Украины, а не только ЕСПЧ. (ч. 2 ст. 354 ГПК Украины) приводится по книге «Проверка судебных постановлений в гражданском процессе стран ЕС и СНГ» под ред. Е.А. Борисовой, М., 2007, стр.651
[12] Постановление ЕСПЧ по делу "Праведная против Российской Федерации" от 18 ноября 2004
[13] Принцип уважения права обретенного в суде, являющегося элементом принципа правовой определенности сокращенно именуют res judicata, от латинского «res judicata pro veritate habeture» (судебное решение должно приниматься за истину).
[14] Ершов В.В. «Правовые позиции Европейского Суда по правам человека», «Российское правосудие», №1, 2007, стр. 31.
[15] Это не ностальгия, а констатация факта.
[16] Выступление 21 мая 2005 в эфире "Эха Москвы. По материалам РИА-Новости
[17] Из 40799 жалоб и представлений по гражданским делам, поступивших за 6 месяцев 2008 года в Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрено лишь по 379 делам вынесены определения о передаче дела для рассмотрения по существу. См. Обзор статистических показателей работы Верховного Суда Российской Федерации за первое полугодие 2008 года, http://www.supcourt.ru/news_detale.php?id=5437
[18] Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. N 78-О "По ходатайству Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 1999 года по жалобе гражданки И.В.Петровой на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", здесь и далее акты Конституционного Суда РФ приводятся по СПС «Гарант- Максимум»
[19] В связи с большим количеством данных определений полагаем возможным ограничиться лишь упоминанием их количества, не приводя идентификационных данных этих определений
[20]Определение Конституционного Суда РФ от 27 мая 2004 г. N 211-О "По жалобе гражданки Севастьяновой Алевтины Ивановны на нарушение ее конституционных прав пунктом 6 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации"
[21] Определение Конституционного Суда РФ от 19 июня 2007 г. N 454-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Жидова Семена Павловича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"
[22] Об этом есть упоминание в докладе «О деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2007 году», см. также Определение Президиума Верховного Суда РФ №47пв03 от 14 января 2004, Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 8ПВ07 от 20 июня 2007 г.
[23] См. подробнее Султанов А.Р. «О проблеме мотивированности судебных актов, через призму постановлений Европейского Суда по правам человека», «Международное публичное и частное право», №2, 2008, стр. 11- 14.
[24] Определение Конституционного Суда РФ от 27 мая 2004 г. N 211-О "По жалобе гражданки Севастьяновой Алевтины Ивановны на нарушение ее конституционных прав пунктом 6 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации"
[25] Определение Конституционного Суда РФ от 19 июня 2007 г. N 461-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Новожиловой Ольги Васильевны на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"
[26] Полагаем, что, в настоящее время, проблема пересмотра судебных актов, основанных на неконституционном толковании разрешена в Определении Конституционного Суда РФ №556-О-Р от 11.11.2008
[27] Определение Никулинского районного суда г. Москвы от 11 марта 2008 года; Определение Таганрогского городского суда Ростовской области от 05.12.2006; Определение Советского районного суда города Волгограда от 29 января 2007 г.; Определение Волгоградского областного суда от 14 марта 2007 г., Определение Мосгорсуда от 28.04.2008, упоминание об этом есть также в публичной версии аннотированной повестки дня 1028-го Заседания заместителей министров Комитета Министров Совета Европы CM/Del/OJ/DH(2008)1028 Раздел 4.2 Доступна в сети Интернет: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=1315659&Site=COE&BackColorInternet=DBDCF2&BackColorIntranet=FDC864&BackColorLogged=FDC864
[28] http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=4705
[29] Зорькин В.Д. «Реализация Конвенции о защите прав человека и основных свобод в российском правовом поле», цит. по книге Зорькин В.Д. «Россия и Конституция в XXI веке», М., 2008, стр. 489
[30] Ознакомление со стенограммой заседания Государственной Думы РФ от 07.11.2007 (первое чтение) и заключениями на данный законопроект, к сожалению, не позволило обнаружить какие-либо уважительные причины по исключению из текста законопроекта предложения рассматривать вынесение постановления ЕСПЧ по делу заявителя является основанием для пересмотра вынесенных по делу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам.
[31] Электронная регистрационная карта на законопроект № 393115-4 «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» (по вопросу обжалования судебных постановлений) доступна в сети Интернет: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=393115-4&02
[32] Федеральный закон от 4 декабря 2007 г. N 330-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации", опубликован в "Российской газете" от 8 декабря 2007 г. N 276.
[33] «Пересмотр судебных актов в гражданском, арбитражном и уголовном судопроизводстве» под. ред. Т.Г.Морщаковой, М., 2007
[34] Протокол № 25 заседания Совета Государственной Думы РФ от 24 апреля 2008 п.26
[35] См. стенограмму заседания Государственной Думы РФ за 11 апреля 2008 г.
[36] http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=222649-4&02
[37] Постановление ЕСПЧ от от 7 декабря 1976 г. по делу «Кьелдсен (Kjeldsen), Буск Мадсен (Busk Madsen) и Педерсен (Pedersen) против Дании»; Постановление ЕСПЧ от 6 сентября 1978 г. по делу «Класс (Klass) и другие против Федеративной Республики Германии»
[38] По крайней мере, ранее до того, как ЕСПЧ стал принимать пилотные решения, в резолютивной части не содержалось никаких указаний о характере общих мер для устранения системной ошибки. В настоящее время, уже существуют Постановления ЕСПЧ, в которых в резолютивной части Постановления содержатся указания о необходимости принятия общих мер для устранения системной ошибки, см. например, Постановление ЕСПЧ от 22 декабря 2005 г.по делу «Ксенидес-Арестис против Турци | |
