Как известно, основные задачи товарных знаков заключаются в индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, привлечении потребителя и, соответственно, увеличении дохода правообладателя, а для потребителя – в обеспечении определенного качества товара.
В условиях развития бизнес-отношений и, в частности, использования хозяйствующими субъектами товарных знаков, появляется недобросовестная конкуренция в области использования данных объектов интеллектуальной собственности.
Сегодня наиболее распространенным нарушением прав добросовестного хозяйствующего субъекта – владельца товарного знака и иного средства индивидуализации, является приобретение нарушителем прав на товарный знак не с целью его дальнейшего использования в хозяйственной деятельности, но с целью использования сложившейся репутации и введения потребителя в заблуждение.
Федеральный закон от 26 июля 2006 года №135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон о защите конкуренции) накладывает прямой запрет на данный вид недобросовестной конкуренции, при этом в законодательстве РФ не раскрыт конкретный перечень тех, действий, которые могли бы быть признаны актом данного недобросовестного поведения, ограничиваясь признанием и указанием признаков таковых.
Учитывая общие положения ст. 4 Закона о конкуренции, для установления акта недобросовестной конкуренции необходимо наличие в действиях хозяйствующего субъекта всех признаков недобросовестной конкуренции, установленных в пункте 9 статьи 4 Закона «О защите конкуренции», а именно осуществление действий хозяйствующим субъектом – конкурентом, направленность действий хозяйствующего субъекта на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречие указанных действий положениям действующего законодательства, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, причинение или способность причинения указанными действиями убытков другому хозяйствующему субъекту-конкуренту, либо нанесения ущерба его деловой репутации. Недоказанность хотя бы одного из вышеперечисленных признаков исключает признание действий хозяйствующего субъекта актом недобросовестной конкуренции.
Исходя из системного толкования ст. 14.4 Закона «О защите конкуренции» и п.17 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. N 11 «О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» важным критерием определения данных действий, как недобросовестная конкуренция, являются их цель, характер и ориентация действий.
Целью действий в данном случае является использование сложившейся положительной деловой репутации добросовестного хозяйствующего субъекта, проявившего себя среди конкурентов.
При этом, в судебной практике сформирован подход, согласно которому при оценке добросовестности поведения хозяйствующего субъекта необходимо исследовать как обстоятельства непосредственно приобретения исключительного права, так и последующее поведение правообладателя в части использования товарного знака.
Согласно позиции Суда по интеллектуальным правам, недобросовестность заявителя должна быть установлена на стадии обращения с заявкой на регистрацию обозначения в качестве товарного знака, поскольку именно в этот момент реализуется намерение недобросовестного конкурента, последующее же поведение правообладателя может лишь подтверждать либо опровергать тот факт, что при приобретении исключительного права на товарный знак он действовал недобросовестно.[1]
Исходя из обобщения судебной практики, изложенной в письме ФАС России от 26.08.2019 №АК/74286/19, для признания приобретения и использования исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции Суда по интеллектуальным правам (далее – СИП) устанавливает следующее:
-
спорное обозначение использовали иные лица до того, как ответчик (правообладатель товарного знака) подал заявку на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака;
-
ответчик знал, что иные лица использовали обозначение до подачи им заявки на регистрацию его в качестве товарного знака;
-
на момент подачи ответчиком указанной заявки между ним и истцом были конкурентные отношения;
-
у ответчика было намерение (цель) посредством приобретения исключительного права на такое обозначение (приобретения монополии на него) причинить вред истцу, вытеснить его с товарного рынка, предъявив требования, направленные на пресечение использования спорного обозначения, либо получить необоснованные преимущества за счет использования обозначения, известного потребителю ранее в связи с деятельностью истца;
-
истцу причинен вред либо была вероятность причинения истцу вреда путем предъявления требований о прекращении использования спорного обозначения.
СИП указал, что необходимо установить совокупность вышеназванных обстоятельств. Если не доказан хотя бы один из элементов состава, действия лица не признают актом недобросовестной конкуренции, при этом антимонопольный орган ссылается на судебную практику: №№ СИП-131/2017, СИП-501/2017, СИП-522/2017, СИП-754/2018 и другие.
Таким образом, при совокупности всех факторов правонарушения, субъект, оказавшийся в ситуации нарушения его прав, описанных выше, вправе требовать восстановления его прав путем обращения в органы Федеральной антимонопольной службы России.
Иным, проявлением недобросовестной конкуренции, с которым может столкнуться добросовестный субъект, и которое напрямую запрещено законодателем, является совершение хозяйствующим субъектом действий (бездействия), способных вызвать смешение с деятельностью хозяйствующего субъекта-конкурента либо с товарами или услугами, вводимыми хозяйствующим субъектом-конкурентом в гражданский оборот на территории Российской Федерации. В том числе незаконное использование обозначения, тождественного средству индивидуализации субъекта-конкурента либо сходного с ними до степени смешения, путем его размещения на товарах, этикетках, упаковках или использования иным образом в отношении товаров, икопирование или имитация внешнего вида товара (ст. 14.6 Закона о защите конкуренции).
При этом, стоит отметить, что законодатель предусматривает нарушение как в случае действий субъекта, так и в случае его бездействия, то есть даже пассивное поведение может содержать в себе признаки нарушения законодательства о защите конкуренции, что в случае их выявления будет означать наступление негативных последствий для лиц, которые такое поведение допустили.
С развитием высоких технологий, все более распространенным проявлением указанного вида недобросовестной конкуренции стало использование недобросовестными субъектами чужих средств индивидуализации в сети Интернет путем использования средств индивидуализации, в том числе товарных знаков, в качестве ключевых слов и квалификация таких действий с позиций недобросовестной конкуренции.
П. 172 Постановления от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что использование рекламодателем при размещении контекстной рекламы в сети Интернет в качестве критерия для показа рекламного объявления ключевых слов (словосочетаний), тождественных или сходных до степени смешения с принадлежащим другому лицу средством индивидуализации, с учетом цели такого использования может быть признано актом недобросовестной конкуренции.
Однако, с учетом указанной позиции Верховного суда, ФАС России дает следующие разъяснения (Письмо ФАС России от 21.10.2019 №АК/91352/19 «Об использовании средств индивидуализации в качестве ключевых слов»):
Доказывание наличия конкурентных отношений между правообладателем-заявителем и предполагаемым нарушителем потребует документального подтверждения того, что товары (услуги) указанных лиц являются взаимозаменяемыми по смыслу пункта 3 статьи 4 Закона о защите конкуренции и вводятся в гражданский оборот в пределах совпадающих географических границ.
Приобретение преимуществ перед конкурентами возможно в случае, если в результате действий предполагаемого нарушителя по использованию спорных обозначений в качестве ключевых слов в контекстной рекламе происходит изменение в структуре потребительского спроса, а именно возрастание спроса на продукцию (услуги) недобросовестного лица. Это дает такому хозяйствующему субъекту возможность увеличить объем реализации такой продукции и, соответственно, увеличить получаемую прибыль.
Кроме того, для квалификации действий хозяйствующих субъектов как нарушающих запрет, установленный статьей 14.6 Закона «О защите конкуренции», необходимо установить реальную возможность смешения потребителями товаров заявителя и товаров лица, в отношении которого подается заявление, вследствие действий последнего.
Анализируя последнюю судебную практику о применении ст.14.6 Закона о защите конкуренции, вынесенную с учетом разъяснений Верховного суда РФ, изложенных в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 23.04.2019 №10, мы можем увидеть позитивную динамику защиты добросовестных субъектов хозяйственных отношений от недобросовестной конкуренции.
Так в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 07.04.2021 №С01-1860/2020 по делу №А56-110340/2019 суд удовлетворил требования о признании незаконными и прекращении действий по использованию товарных знаков, взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки, поскольку использование ответчиком в заголовке и тексте рекламных объявлений словесных обозначений, сходных до степени смешения со спорными товарными знаками, представляет собой нарушение исключительных прав истца на средства индивидуализации.
Или в решении Суда по интеллектуальным правам от 23.11.2020 по делу №СИП-276/2020 суд частично удовлетворил требование о признании действий по приобретению исключительных прав на товарные знаки недобросовестной конкуренцией, так как установлены однородность осуществляемых сторонами услуг, наличие конкурентных отношений между ними, сходство до степени смешения товарных знаков сторон, ответчик, обращаясь в Роспатент с заявками о регистрации обозначений в качестве товарных знаков, не мог не знать, что обозначения, сходные с заявленными им, используются истцом для индивидуализации оказываемых им услуг.
Стоит отметить, что согласно ст. 14.5 Закона «О защите конкуренции», не допускается недобросовестная конкуренция путем совершения хозяйствующим субъектом действий по продаже, обмену или иному введению в оборот товара, если при этом незаконно использовались результаты интеллектуальной деятельности, за исключением средств индивидуализации, принадлежащих хозяйствующему субъекту-конкуренту.
Несмотря на однозначность данной нормы, в практике встречаются дела, по результатам которых суды выносят решения, где указанная норма применяется в совокупности со ст.14.6 Закона о защите конкуренции.
Так, в деле №А35-5996/2017 действия ООО «Импорттрейд» по введению в оборот на территории Российской Федерации клея «жидкие гвозди» и силиконового герметика «Megasil» были признаны нарушающими положения ст. 14.5 и п. 2 ст. 14.6 Закона о защите конкуренции в связи с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности ООО «Хенкель Рус» в форме переработки произведений дизайна упаковок клея и силиконового герметика, а также с введением в оборот товаров, упаковка которых схожа до степени смешения вследствие имитации внешнего вида клея и герметика.
В изложенной выше статье дается описание основных видов недобросовестной конкуренции в области нарушения прав на средства индивидуализации, в частности на товарные знаки, однако в Российской Федерации сложена система защиты добросовестных субъектов хозяйственной деятельности, и при совокупности всех факторов, субъект, чьи права были нарушены вправе претендовать на их восстановление путем обращения в органы Федеральной антимонопольной службы России.
Отметим также, что обращение субъекта в органы антимонопольной службы, не исключает его право на обращение в суд с требованием о взыскании убытков, либо компенсации за незаконное использование его средства индивидуализации.
[1] Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 13 ноября 2019 г. по делу №СИП-838/2018
| 
