Автор: Матвей Левант, Президент Международной Коллегии Адвокатов «Юридическая фирма «Левант и Партнеры»
Сегодня разговоры о технологии NFT и потенциале ее развития можно услышать как за обедом, так и на деловых мероприятиях и встречах. Появившаяся четыре года назад в игровой индустрии, эта технология захватывает все новые сферы экономики: компания Nike запустила виртуальный магазин с обувью, где за NFT-токены продаются скины крутых кроссовок; создатель Twitter превратил в NFT-токен свой первый пост на платформе и продал его, пожертвовав вырученные деньги на помощь людям, живущим в бедности; специалист по цифровым технологиям Рубен Браманатан превратил в токены своё время, и за каждую монету CSNL пользователи могли получить час работы специалиста.
Для целей этой статьи мы остановимся на использовании NFT в арт-сегменте, поскольку внимание к этому цифровому нововведению в искусстве особенно возросло с марта 2021 года, когда картина стрит-арт художника Бэнкси Morons была превращена в цифровой актив после ее сожжения в прямом эфире, а работа «Первые пять тысяч дней» американского художника Майкла Джозефа Винкельмана (известного под псевдонимом Beeple) была продана за $69,3 млн. За считанные месяцы объемы сделок по купле-продаже цифровых художественных объектов с использованием технологии NFT выросли больше, чем в три раза: согласно последним данным исследовательской онлайн-платформы Статиста (https://www.statista.com), в апреле 2021 года было совершено около 23,700 сделок купли-продажи с использованием вышеуказанной технологии в арт-сегменте, а в сентябре 2021 – уже около 94,500 таких же сделок. Любопытно и то, что свыше 54,000 сделок в сентябре 2021 г. были совершены на вторичном рынке.
Тем самым, принимая во внимание значительно растущие показатели вложений в цифровые артефакты на крипторынке, а также потенциальное распространение NFT в еще большем количестве сфер экономики и жизни, представляется актуальным не только изучить юридическую природу этого явления, но и попытаться ответить на вопрос: возможен ли такой сценарий развития, при котором инвестиции в такое «цифровое золото», права на которые позволяет подтвердить технология NFT, будут рассматриваться в качестве альтернативы более традиционным инвестициям в “черное золото”?
Итак, как же можно определить термин «NFT» или «Non-FungibleToken» в отсутствие законодательно закрепленного понятия? Предлагаем понимать под «невзаимозаменяемым токеном» крипто-актив, который содержит в себе информацию, записанную на блокчейне и позволяющую удостоверить подлинность токенизированного актива и право владельца на токенизированный (наиболее часто цифровой) актив (картина, рисунок, фото, музыкальное произведение, билеты на футбольный матч и др.). Следовательно, передача невзаимозаменяемого токена по сути является передачей права внутри децентрализованной системы баз данных, а в случае с передачей арт-токенов – передачей прав на цифровой арт-объект. Из предлагаемого определения также следует вывод о том, что ошибочно считать оборот арт-токенов с использованием технологии NFTновым видом искусства (криптоискусством): художник действительно изначально создает объект искусства, а вот NFT является технологией, позволяющей продвигать как токенизированную версию такого объекта искусства, так и классическое творчество художника в целом. К отличительным преимуществам приобретения арт-токенов с использованием технологии NFT можно также отнести возможность художников получать роялти, отсутствие необходимости разрешать логистические проблемы, а также возможность сохранения конфиденциальности имен владельцев таких токенов.
Однако, обращаясь к вопросу классификации такого крипто-актива как объекта гражданских прав, сложно дать однозначный ответ: с одной стороны, наиболее логичным представляется включение его в категорию «иного имущества» в соответствии с положениями статьи 128 Гражданского кодекса РФ (далее ГК РФ), с другой стороны, принимая во внимание российскую судебную практику, необходимо помнить, что объектом гражданских прав может быть только то, что законом прямо признается таковым. Данная ситуация является примером того, как право достаточно часто не успевает за стремительным развитием общественных отношений и технологий. Поэтому крайне интересной представляется будущая позиция судов относительно классификации невзаимозаменяемых токенов в связке с положениями статьи 141.1 ГК РФ, а также Федеральным законом № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 31.07.2020.
В свете существующего пробела, любопытно обратиться к зарубежным правовым системам. В США, в частности, ведется дискуссия на предмет того, является ли NFT ценной бумагой и какую позицию займет Комиссия по ценным бумагам и биржам США. В отсутствии четкого законодательного регулирования, применяемый с 1946 года тест Хоуи может стать вероятным инструментарием при решении вопроса об отнесении NFT к категории ценных бумаг. Что касается взгляда на правовую классификацию NFT в Германии, наиболее вероятно он будет рассмотрен как крипто-актив, и наименее вероятно – как расчетная единица или в некоторых случаях как электронное средство защиты или инвестиционный актив. Аналогичная ситуация с отсутствием четкого правового регулирования NFT существует и в Сингапуре: не рассматриваемые в качестве платежных средств, они также наиболее вероятно не подпадают и под регулирование Закона о платежных услугах. Возможно ли будет прийти к общему знаменателю в виде унифицированного юридического понятия покажет только судебная практика.
К проблеме отсутствия законодательного регулирования новой технологии NFT и транзакций с ее использованием добавляется также дискуссия об отсутствии экосистемы, которая была бы способна обеспечить надежное хранение арт-токенов, а также выступать своеобразным гарантом NFT. Как отметил В.В.Определенов, заместитель директора ГМИИ им. А.С. Пушкина по цифровому развитию, в ходе дискуссии «АРТ-токены: наследие или хлам» 28 сентября 2021 г., музей в настоящее время занимается разработкой надежной экосистемы хранения и планирует создать связанный с этим публичный проект.
Тем не менее, даже в отсутствие четкого законодательного регулирования и надежной экосистемы для хранения арт-токенов, находится немало оптимистично-настроенных первопроходцев, желающих создавать, отчуждать и приобретать арт-токены уже сегодня. Базовый поиск недавних транзакций с арт-токенами несомненно указывает на NFT-бум в России:
- в сентябре этого года Эрмитаж выпустил и продал NFT с изображениями пяти произведений искусства («Мадонны Литты» Леонардо да Винчи, «Юдифь» Джорджоне, «Куст сирени» Винсента Ван Гога, «Композиция VI» Василия Кандинского и «Уголок сада в Монжероне» Клода Моне) на общую сумму свыше 32 миллионов рублей;
- в Нижнем Новгороде состоялась выставка-ярмарка цифрового искусства Disartive, в ходе которой были проданы десять NFT-работ на сумму около $30 тыс.;
- художник Никита Реплянский организовал инсталляцию в магазине adidas на Кузнецком Мосту, десять копий которой в формате NFT были выставлены на платформе Rarible;
- NFT-трофей для Чемпионата УЕФА ЕВРО 2020 был создан на основе уникальной арт-инсталляции российского каллиграфутуриста Покраса Лампаса.
В целом, если посмотреть на категории лиц, выступающих сторонами сделки купли-продажи арт-токенов, намечается тенденция расширения круга заинтересованных лиц: к физическим лицам (коллекционерам и не коллекционерам) присоединяются музеи, институциональные инвесторы и другие. Увеличивающееся количество заинтересованных игроков безусловно влечет необходимость получения и распространения информации непосредственно об объеме прав, передаваемых владельцам арт-токенов. Обычно такие права указываются в условиях смарт-контракта и являются органиченными. Вместе с тем, встречаются и случаи, когда сами продавцы чётко указывают те права, которые переходят к покупателю и какие не переходят. Примером может служить вокалист Linkin Park Майк Шинода, который при продаже невзаимозаменяемого токена непосредственно указал на отсутствие у покупателя прав на лицензирование, использование его в коммерческих целях, публичное исполнение и ряд иных ограничений.
Уникальность и сегодняшняя востребованность новой технологии NFT при осуществлении транзакций с арт-токенами неоспорима, но отличается ли она качественно от нет-арта, появившегося около 20 лет назад? Определенно да. По мнению ряда экспертов, отсутствием цифровой уникальности нет-произведений, которая в свою очередь, неразрывно связана с коллекционной ценностью произведения, и стало причиной того, что нет-арт не был коммерциализирован. Как заметил художник Роман Минаев относительно нет-арта в публикации «Диалог Искусств» Журнала Московского музея современного искусства, «художники нашли нефть, а двигатель внутреннего сгорания для ее преобразования в механическую силу еще не был изобретен». Можно ли будет считать технологию NFT двигателем внутреннего сгорания для коммерциализации цифровых арт-объектов и сможет ли новый вид инвестиций серьезно конкурировать с такими консервативными вариантами инвестиций, как инвестиции в нефтяные активы, покажет время.
| |