Региональное мероприятие ПМЮФ во Владивостоке было организовано Юридической фирмой «Инмар» совместно с Дальневосточным федеральным университетом.
Государство и бизнес имеют много точек соприкосновения.
В странах с рыночной экономикой бизнес – это экономическая основа существования и развития государства и общества. Глобальные политические и экономические задачи развития России, неоднократно названные Президентом России, могут быть решены только посредством поступательного, динамичного движения и развития предпринимательской среды (всех отраслей бизнес-сообщества, разных уровней предпринимательства, его инфраструктуры).
Объединения предпринимателей являются важным элементом гражданского общества, призванного отстаивать конституционные права и свободы граждан России перед наделенным публичной властью государственным аппаратом.
В свою очередь, государство выступает гарантом стабильности предпринимательской деятельности, прав собственности, гарантом установления и действия разумных справедливых честных равных правил, норм поведения для всех субъектов экономической деятельности.
Поэтому трудно переоценить важность баланса интересов государства и бизнеса, важность разумного правового регулирования экономической сферы.
Перекос в любую сторону влечет негативные последствия для общества, для граждан и, следовательно, для государства.
Можно напомнить о философских глобальных теориях взаимосвязи государства и бизнеса, о роли государства в регулировании бизнеса: теорий вроде «государства - ночного сторожа» или «спящей собаки», или, наоборот, о приоритетной активной и руководящей роли государства в развитии экономики.
Но в данном случае имеет смысл говорить о более практичных вещах.
К сожалению, нередко приходится слышать, что правовое регулирование предпринимательской деятельности находится в неудовлетворительном состоянии. Причем очевидно надо рассматривать здесь правовое регулирование в широком смысле, как воздействие государства, его аппарата на предпринимательскую среду. Это и законодательное, и подзаконное регулирование, и правоприменительная деятельность, и формирование деловой практики, обычаев делового оборота.
То, что здесь состояние дел не идеальное, видно по ряду простых внешних признаков, например, по невысокой ценности, таких понятий, как презумпция добросовестности поведения участников гражданско-правовых отношений, недопустимость злоупотребления своими правами в хозяйственной деятельности, незыблемость договорных условий, признания конкуренции, как главной движущей силы развития экономики и бизнеса, деловая репутация, доброе имя компании или предпринимателя, защита интеллектуальных авторских прав и т.п.
Причин этому много и часть из них можно попытаться разобрать.
Конечно, одним из ключевых негативных факторов можно назвать недостатки законодательства и законодательной деятельности (в широком смысле, включая и издание подзаконных актов).
Есть такое понятие «презумпция нерегулирования». Оно означает такой подход, когда правовому законодательному регулированию подвергаются общественные отношения, когда иначе нельзя; когда их нерегулирование причиняет очевидный вред обществу и гражданам.
К сожалению, «презумпция нерегулирования» ушла из законодательного поля. Большинство государственных ведомств пытаются доказать необходимость своего существования масштабной регламентацией общественных отношений в своем поле ответственности (путем издания инструкций, регламентов, приказов, постоянного их изменения, разъяснения и т.п.). В свою очередь, простейший путь правового регулирования – это запрет. Как говорится, «не знаешь, как сделать – запрети».
По нашему мнению, правовая регламентация предпринимательской деятельности сейчас становится чрезмерной, сдерживающей нормальноепозитивное развитие экономики. Мало того, что нарастающий вал нормативных актов люди просто не успевают изучать (а их ведь надо именно изучать, а не просто знать о них), причем в корреспонденции с другими актами. Эти акты выхолащивают здравый смысл и собственно юридическую логику. Особенно это видно в сфере административного законодательства: множатся составы правонарушений и санкции, растут штрафы, размер штрафов не адекватен степени общественной опасности деяний. Теряется логика административного процесса, забыто понятие процессуальной экономии, когда предпочтение отдается наиболее простым эффективным решениям. Например, обычным стало одновременное привлечение к реальной ответственности (штраф) ряда субъектов – юридического лица, должностного лица и вдобавок выдача предписания об устранении нарушения. В чем смысл такого массированного давления? Максимально усложнить жизнь предпринимателю или собрать больше административной/коррупционной ренты?
Совершенно перестали применяться меры профилактики, порицания в случае малозначительных правонарушений.
Попытка послабления в отношении субъектов малого и среднего предпринимательства провалилась. Норма Кодекса РФ об административных правонарушениях о замене административного штрафа предупреждением в отношении малого и среднего предпринимательства при определенных условиях не работает.
Напомним, что в соответствие со ст. 4.1.1 КоАП РФ являющимся субъектами малого и среднего предпринимательства юридическим лицам за впервые совершенное административное правонарушение, выявленное в ходе осуществления государственного контроля (надзора), муниципального контроля, в случаях, если назначение административного наказания в виде предупреждения не предусмотрено Кодексом, административное наказание в виде административного штрафа подлежит замене на предупреждение.
В соответствие с ч. 2 ст. 3.4 КоАП РФ предупреждение устанавливается за впервые совершенные административные правонарушения при отсутствии причинения вреда или возникновения угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей, объектам животного и растительного мира, окружающей среде, объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации, безопасности государства, угрозы чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, а также при отсутствии имущественного ущерба.
При подобной конструкции правовой нормы у субъекта малого и среднего предпринимательства практически нет возможности рассчитывать на снисхождение, поскольку субъективную оценку «отсутствия причинения вреда или возникновения угрозы причинения вреда» дает представитель государственного аппарата.
Наиболее ярко это наблюдается при выполнении норм в сфере лицензирования, государственной регистрации и отчетности, соблюдения требований разного рода «безопасности», экологии и т.п., когда любое формальное нарушение рассматривается как угроза или возникновение угрозы вреда.
Отчетливо наблюдается неоправданная тенденция перекладывания на бизнес задач и функций, присущих государственному аппарату, например, вопросов обеспечение транспортной безопасности, где требуется не только высокопрофессиональный подход, оснащение специальной техникой, но и фактически силовые (правоохранительные) полномочия.
При этом нарастание административного давления, рост административных санкций никак не корреспондирует с существующей, вполне адекватной, логически вытекающей из существа предпринимательской деятельности гражданско-правовой ответственностью (возмещение убытков, восстановление нарушенного права, компенсация морального вреда или вреда деловой репутации и т.п.).
Кроме того, видна и другая проблема в этой же законодательной сфере. Это, так называемая, чрезмерная динамика, подвижность законодательства (например, финансово-кредитного, административного, налогового, разрешительно–регистрационного, земельного и т.п.). Люди, предприниматели не успевают освоиться в определенной правовой среде. Она так часто меняется, что люди не успевают вырабатывать практические легальные механизмы своей деятельности, поэтому легко мирятся с фактами правонарушений. В таких условиях сложно создать обстановку нетерпимости к криминальным проявлением, в том числе к проявлениям коррупции.
Встает вопрос – для кого в принципе готовят и принимают законы? Для людей? Или принятие закона становится самоцелью?
Прозвучавшие в своё время разумные предложения о введении мораторияна изменения хотя бы базовых федеральных законов утонули в этом стремительном потоке.
Невозможность адекватно исполнять правовые нормы порождает правовой нигилизм, стремление обхода норм закона и коррупцию.
Указанные выше недостатки законодательного процесса вполне можно отнести к коррупциогенным факторам наравне с таким известным фактором как навязанная коррупциогеность.
Настало время принципиально менять подходы к законотворчеству.
В настоящий период следует уделить главное внимание анализу действующей нормативной базы, мониторингу её эффективности, систематизации законодательства, причем в соотношении со всеми отраслями права. Необходимо смело исключать устаревшие, дублирующие, излишние нормы, особенно, содержащие санкции.
Настало время всерьез проводить кодификацию законодательства и одновременно реально ограничить ведомственное правотворчество.
В целях недопущения возникновения новых и снижению действующих барьеров для ведения предпринимательской деятельности в ряду мер общесистемного характера существует институт оценки регулирующего воздействия (далее – ОРВ).
ОРВ – это совокупность процедур, позволяющая автору законопроекта (как правило, органу публичной власти) на стадии подготовки законопроекта, осмысления его концепции, получить и оценить мнения различных заинтересованных участников отношений, смоделировать сценарии реализации предложенных норм, оценить затраты и выгоды как для адресатов регулирования (предпринимателей, граждан), так и для бюджетов всех уровней, выработать наиболее эффективное решение и оценить его возможные последствия. Институт оценки регулирующего воздействия является одновременно правовым и экономическим инструментом, однако его применение нельзя признать удовлетворительным.
Зачастую выводы ОРВ попросту игнорируются в угоду конъюнктурным/политическим задачам.
Необходимо безусловно и реально учитывать результаты оценки регулирующего воздействия на экономику и жизнь людей при введении новых норм законодательства, что сейчас не происходит.
Недостатки законодательного регулирования в разы усугубляются ущербностью правоприменения, несовершенством организации контрольно-надзорной деятельности.
К сожалению, практика деятельности уполномоченных административных и контрольно-надзорных органов разительно отличается от деклараций политических лидеров и законодателей о необходимости формирования благоприятной инвестиционной, предпринимательской среды, о снятии административных барьеров.
Представляется, что основной причиной этого является фискальная идеология, фискальная направленность (в негативном значении -неоправданного имущественного изъятия в пользу казны) правоприменительных органов, отрицание объективных сложностей и рисков предпринимательской деятельности, а, следовательно, формирование презумпции наличия правонарушения, предубеждения виновности экономических субъектов. Это связано с системой учета работы административных и контрольно-надзорных органов, так называемой «палочной», когда качество контроля оценивается по количеству наказанных. В результате так называемые «палки» находят уже там, где их нет.
Фискальная идеология влечет расхождение реальных целеполаганий у законодателя и у правоприменителя.
Чрезмерноеколичество проверяющих с дублирующими полномочиямии откровенно карательными намерениями часто сопровождаются некомпетентностью должностных лиц административных органов, что влечет массовые судебные споры и повышенную нагрузку на суды.
Все указанные обстоятельства вместе создают ситуацию нестабильности правоприменения, необоснованно широкого усмотрения контролеров и разрешителей. Всем известны случаи пристрастного отношения к различным проверяемым субъектам, например, со стороны инспекции регионального строительного надзора и контроля в области долевого строительства Приморского края, департамента земельных и имущественных отношений Приморского края, управления Росреестра по Приморскому краю, различных органов полиции и т.п.
Это великолепная питательная среда для коррупции.
К слову, антикоррупционное регулирование и его реализация в отношении бизнеса в силу своей чрезмерности и неэффективности постепенно также становится административным барьером для экономического развития, отвлекая огромные силы на ведение соответствующей отчетности, ненужную никому переписку, подготовку большого количества формальных внутренних документов и т.п.
При этом механизмы обжалования действий и актов административного органа на практике неэффективны в силу уже упомянутой фискальной направленности государственного аппарата, включая суды. Тем более, редки случаи взыскания с административного органа, например, судебных расходов, убытков, компенсации вреда деловой репутации (между тем, нормы Постановления Президиума ВАС РФ N 2703/96, датированного еще 27.05.1997 г., закрепляют, что убытки, причиненные юридическому лицу в результате незаконных действий государственных органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием).
Тем не менее, если исходить из необходимости решать стратегические задачи развития страны, в любом случае на повестке дня будут стоять следующие вопросы:
- Повышение доверия предпринимательского сообщества к государственным институтам путем стабилизации правил, норм поведения, разграничения сфер ответственности (фиксации границ ответственности).
- Отказ от культивированияфиктивных ценностей и ложных сущностей, в том числе отказ от наделения бизнеса несвойственными ему обязательствами и функциями («социальная ответственность», «противодействие криминалу, коррупции» и т.п., что присуще государству). Ответственность бизнеса – это развитие его же собственно бизнеса, а значит экономики, технологий, производств, создание рабочих мест в рамках законодательных норм о труде, защите окружающей среды, благоприятных условиях жизни граждан, потребителей и т.п.
- Адекватность правоприменительной практики целям социально-экономического развития государства и общества. Реальное устранение административных барьеров, узких мест (т.н. «бутылочных горлышек») в порядках и процедурах предоставления государственных и муниципальных услуг, в разрешительной и регистрационной сфере, которые порождают искусственно завышенный спрос на услуги государства или органов местного самоуправления. Внешне это выражается в появлении очередей, волоките, в формальных (необоснованных по сути) отказах в удовлетворении заявлений граждан и организаций, которые, в свою очередь, порождают стремление в обход легальных порядков найти личный контакт с должностным лицом, полномочным решить тот или иной вопрос.
- Реформа контрольно-надзорной деятельности, реальное внедрение риск -ориентированного подхода, ограничение свободы усмотрения должностного лица и, одновременно, исключение в его работе карательного (фискального) отношения к проверяемым.
-Ликвидация не правовых технологий в сфере распределения государственных и муниципальных ресурсов (земли), в сфере закупок для государственных и муниципальных нужд.
- Адекватное реагирование на обращения и предложения граждан, предпринимателей, организаций.
| 
